Владимир ЩЕЛКОНОГОВ плотник

Так рождалась легенда

День первый

Про Качканар я узнал из письма матери. «Приезжай, сынок, домой, у нас тут город будет строиться - писала она. — Не забыл, поди, про ту гору, куда с ребятами бегал по шишки. В ней, говорят, железа на сто лет хватит...»
Я работал тогда плотником в Башкирии. Рассчитался и поехал в свой родной поселок Косью. У нас тогда только и разговоров было, что о Качканаре. Меня встретили друзья детства.
— Тоже прикатил, Володя? Ну что ж, кому как не нам гору нашу разрабатывать.
27 мая собрались у поселкового Совета. У каждого за плечами — котомка с харчишками, за ремнем — топор и пила, по-плотницки обвитая вокруг пояса.. Забрал нас прораб Иван Петрович Титов и повел через гору Качканар в поселок Валерьяновск, где разместился тогда штаб стройки.
День был серый, пасмурный, накрапывал дождь, но погода не испортила нам настроение. Длинной цепочкой растянулись по тропинке, петляющей между камней по склону горы. К полдню перевалили через Качканар и сделали привал у таежной речушки.
— Ну-ка, Володя, погляди, гвозди в подошвах целы? — шутливо спросил у меня Слава Иванов.
Он намекал на смешную историю, которая слчилась с нами в детстве. Много легенд рассказывали у нас в поселке про магнитную гору. Старые люди сказывали — нельзя в обуви на нее подниматься, притянет за гвозди, и ноги не оторвешь. Вот мы и надумали раз повытаскать клещами гвозди из подошв забить деревянные шпильки. Здорово влетело нам тогда за испорченную обувь.
«А почему же стоит нетронутой эта магнитная гора?» — думали мы тогда. И вот дошел до нее черед...
Люди стекались в тот день в Валерьяновск со всех окрестных селений. Улицы маленького, отживающего свой век старательского поселка никогда еще не видели такого скопления народа. Дома были переполнены. Многим, в том числе и нам, пришлось устраиваться на ночлег под открытым небом. Запылали костры. Я наломал себе веток под бок и лег, укрывшись с головой ватником.
Утром 27 мая возле школы собрались на короткий митинг. Это был самый короткий митинг, на котором я когда-либо присутствовал.
— Ребята, — сказал Семен Степанович Мальцев, начальник строительного управления. — Там, на склоне вон той горы, будет комбинат. Наша задача прорубить туда дорогу. У кого есть инструмент, отходите направо, у кого нет — налево.
— А нам что делать? — недовольно зашумели те, кто пришел без топоров и пил. — Домой возвращаться?
— Ищите у местных жителей!
Мы разбились на бригады и пошли в тайгу. Она встретила нас настороженной тишиной. Не слышно было ни гомона птиц, ни шороха листвы. Тишина... Иван Петрович Титов, прораб, показал нам делянку. — Вот ваш пикет, — сказал он.
Я полез в карман за папиросами. Закурили. И вдруг неподалеку раздался удар топора.
— Ребята, взгляните на часы! — послышался веселый возглас Толи Торопицина. — Этот миг войдет в историю!
С треском упала первая сосенка. Я поглядел на часы. Было ровно десять. 27 мая, десять часов утра, 1957 год.
Работали до тех пор, пока не село солнце. Потом построили из веток шалаш, приготовили ужин, поели и долго сидели у костра. Одолевали комары.
— Ну и жалят! — звонко шлепнул себя по ноге Слава Иванов, сушивший портянки.
— А ты вот рукавицы-то на ноги натяни! — посоветовал ему кто-то из ребят.
— А ведь это идея! — встрепенулся Слава.
Рукавицы, которые нам выдали утром, были такие длинные, что их с успехом можно было использовать вместо чулок.
— Чудесные мокасины! — восторгался Слава, притопывая ногой.
Часто потом в этих «мокасинах» мы отплясывали у костра, когда сушились наши сапоги.
Спать никому не хотелось. Вспоминали свой дом, мягкие постели, уют. Володя Болдырев вынырнул из темноты с большой охапкой валежника.
— Нашли что вспоминать! — сказал он. — Деревенские хаты. Вот построим город, какие еще квартиры у нас будут. Водопровод, газ, ванна, душ... Помните, у Маяковского: «Дождик из душа потреплет за уши... Пол стелется, извините за выражение, пробковым матом...»
А мы смотрели на горы, контуры которых чуть угадывались в темноте, и как-то даже не верилось, что в этой таежной глуши поднимется скоро комбинат, равного которому нет в мире, вырастет большой, красивый город...
Я слушал Славку, и мне вспоминались стихи о молодом городе:

...Он встанет здесь, Зажжет огни,
Стальные разбросает ветки,
Сюда стремительные дни
Придут по рельсам семилетки!

С каждым днем прибывали к нам новые люди. Однажды утром к костру подошли две девушки из поселка Валерьяновского — Люся и Нина Приходько.
— Возьмите нас в свою бригаду, ребята.
— А что вы умеете делать? — спросили мы.
— Сучья рубить будем, — говорят они. — Хворост относить...
Мы переглянулись. Девчата, вроде бы, не неженки...
— Возьмем, пожалуй, — отвечает за всех Володя Болдырев, — если молока будете нам по бидону носить.
Девчата засмеялись.
— Условия принимаются.
Нина и Люся работали хорошо. Дома им, видимо, приходилось держать топор в руках. Быстро обрубали сучья, складывали в кучу и тут же сжигали.
Борис Казанцев, мой школьный приятель, как-то пожаловался на головную боль.
— Что-то, ребята, у меня лес кругом идет, — сказал он, пошатываясь. Мы предложили ему пойти домой и отдохнуть. Он ушел и... вернулся только через месяц. Как мы потом узнали, его укусил энцефалитный клещ. Бориса положили в больницу.

Страшная ночь

Василий Лобастов предложил перекочевать на новое местожительство к берегу речки Выи. Бригада Саши Загвоздкина тоже присоединилась к нам. Общими усилиями мы построили большой шалаш. Только расположились на ночлег, как из-за горы Качканар выползла большая черная туча. Звонко зашлепали по воде первые капли дождя. Зашуршали по еловым веткам шалаша. Сверкнула молния, полоснув огненной стрелой по черному небу. Застонали верхушки деревьев.
Вдруг под нами будто раскололась земля. Загрохотал гром, и на шалаш рухнула обломившаяся верхушка сосны. Нам показалось, словно чья-то огромная лапа приплюснула нас к земле. Испуганно взвизгнули девчонки. Мы выскочили из завалившегося шалаша и кинулись врассыпную. А дождь хлещет, как из ведра. Укрыться негде. Темень. Кое-как подремонтировали свое жилище и, мокрые до нитки, опять забились в шалаш, стуча зубами от холода.
— Вот она, романтика, — процедил сквозь зубы Рудольф Рагозин. — Что нам, обелиски из бронзы за это отольют?
Мы молчали.
— Завтра же домой смотаюсь, — ныл он.
— Ну и скатертью дорога! — раздраженно кинул Володя Болдырев. — Качканар мы и без тебя построим.
— А еще трепался: «Не уйдем, пока комбинат не построим!» — зло сказал я. — Вон девчата и то молчат, а ты раскис!
Володя с вызовом запел:

Не надо нам, братцы, покоя
Уютных, удобных квартир,
Хотим совершить мы такое,
Чему удивится весь мир, —
дружно подхватили мы под шум дождя и вой ветра.
Не спали всю ночь, тесно прижавшись друг к другу, чтобы согреться. Дождь лил до рассвета. Но утро выдалось теплое, солнечное, и мы сразу забыли все горести бессонной ночи.
Рагозин собрал свои вещички и ушел, не сказав никому ни слова.

Палаточный городок

В начале июня в районе будущей плотины забелели палатки. Они нам показались, по сравнению с нашими шалашами, раем. Теперь нам уже не страшен был дождь. Вот если бы еще от комаров отделаться, тогда и вовсе было бы хорошо.
Меня вызвал мастер.
— Давай-ка, Володя, принимай бригаду, — сказал он. — Народ прибывает, а ты уже таежные курсы прошел.
И я стал бригадиром лесорубов. Дали мне десять человек — семерых ребят и трех девушек. Начали мы очищать площадь для водохранилища. Мастер нам рассказал, что долину между двух гор пересечет плотина высотою в сорок метров. Маленькая горная речушка Выя разольется на десятки километров и там, где мы сейчас рубим лес, будет качканарское море. Приятно было сознавать, что мы здесь первые. Мы проложили дорогу на Качканар, мы проложим путь гидростроителям.
Лес в долине был крупный. Ели в два обхвата. А по склонам гор мелкий сосняк. Так за день намахаешься, что к вечеру еле ноги волочишь. На что уж я человек вроде крепкий, с детства к труду привычный, и то сильно уставал. Пилили вручную. В первое время никаких механизмов у нас не было. Да и подвезти-то их было нельзя. Ребята шутили, берясь за ручки пилы:
— Включай механизацию «мне-тебе, мне-тебе!»
В субботу разъезжались по поселкам. Помыться в бане, пополнить запасы провизии, отдохнуть. Ребятишки нас встречали восторженными криками:
— Качканарцы едут! Качканарцы!
Уже одно это заставляло забыть, все невзгоды лесной жизни.

Огни на горе

В августе 1957 года начали строить первые дома. По дороге, которую мы проложили, из Туры потоком шли автомашины со строительными материалами. Наша бригада была направлена тоже на строительство поселка. Первую улицу решили назвать Октябрьской, вторую — по имени будущего города — Качканарской.
В День строителя мы гуляли по улице, на которой уже стояли четыре дома. На березе висел мощный громкоговоритель. Парни и девушки танцевали под радиолу. Тайга уже не казалась нам такой дикой, как раньше.
— Ребята, магазин приехал! — крикнул нам Ваня Лашко.
Возле палаток остановилась автолавка. Мы все обзавелись обновками. Приезжаем в Косью, у нас спрашивают:
— Где купили?
— В Качканаре! — отвечаем. Нам не верят.
— Что у вас там на горе уже магазин?
— Да что — магазин! — говорили мы. — Скоро новоселья будем справлять!
В начале декабря постройком выдал первые ордера. Было сдано восемь шестнадцатиквартирных домов с паровым отоплением.
Два дома готовились под общежитие, но приехали семейные с детьми.
— Поживем, ребята, еще в палатках, — предложил Ваня Лашко. — Не мерзнуть же детишкам.
Заложили новую улицу — улицу Мира. Ведущей профессией тогда была у нас профессия плотника. Приходили новички к прорабу.
— Пойдете в плотники, — назначал он.
— Да какие мы плотники, — говорили ребята. — Я шофер.
— А я тракторист...
— Ничего, через три дня будете плотниками.
— У нас же специальность.
— Придут машины, сядете за руль. А сейчас — дома надо строить.
Пошлешь такого «плотника» на склад за топором а он топорище не тем концом насадит. Но проходит неделя, вторая, и новичок уже бойко орудует топором
Сколько людей перебывало у меня в бригаде! Больше ста человек, пожалуй, наберется. Многие стали хорошими плотниками, сами теперь руководят комплексными бригадами. Александр Васильевич Мурашов награжден орденом Трудового Красного Знамени. А вторая его награда — значок отличника социалистического соревнования РСФСР. Бригадира Николая Васильева выбрали в областной Совет депутатов трудящихся. Василий Лобастов стал компрессорщиком. Многие ребята учатся заочно в техникумах и институтах, получают специальности в учебном комбинате.
Одна за другой растут улицы в Качканаре. Все шире россыпь огней на горе. Посмотришь вечером на поселок, и как-то даже самому не верится, что все это построили мы своими руками. Там, где мы когда-то прямо в лесу смотрели первый фильм, расположившись на траве, сейчас выросло здание кинотеатра «Юность».
На моем счету уже двадцать семь жилык домов. И когда я вижу, как жильцы въезжают в новый дом, душа радуется. Недаром девушки у нас любят распевать песенку:

Скоро в окнах дома нового
Огоньки зажгутся весело.
Сколько людям дарит радостей
Наша мирная профессия.

Много легенд ходило в народе о горе Качканар. Теперь рассказывают еще одну — легенду о покорителях Качканара, о нас, строителях.

<<Назад Далее>>